Война уже как вера. Она не требует доказательств и не терпит критики. У неё есть свои символы, которым поклоняются под страхом наказания. У неё даже есть список смертных грехов. Есть апостолы, фанатики и, конечно, инквизиция, следящая за исполнением воинственных заветов.

Война уже как способ уйти от реальности. Она преподносит человеку ощущение причастности к чему-то великому. И не важно, что на самом деле все её символы бессвязные, бестолковые. Главное, она даёт чувство силы и значимости. Люди сами закроют глаза, сами заполнят логические пустоты, лишь бы мираж не развеивался.

Война уже как самодостаточный организм. Она кормит, она занимает делом. Как бы страшно это не звучало, но она отвлекает и развлекает. Процесс, однажды запущенный болезненной ошибкой, вышел в свободное плавание и превратился в самостоятельную структуру.

Война отлично заполняет смысловые пустоты. Не надо сомневаться, не надо надрываться в поисках истины и принимать сложные решения. Есть приказ — есть задача его выполнить. Всё сделано за тебя. И даже бремя ответственности заботливо снимается с человека.

И всё вместе это рождает процесс, обладающий огромной степенью привыкания. Война как наркотик — помогает убежать от реальности, помогает отвлечься и почувствовать себя значимым. С одним лишь нюансом: она просит взамен поклоняться лживым и кровавым идолам, которые ведут страну в оазис, а заводят всё глубже в пустыню.